В этом году Андрис Бунка отметил свой юбилей – 80 лет. Он давно на пенсии, но продолжает вести общественную и литературную деятельность, остается членом Объединения юристов Латвии и порой участвует в заседаниях, на которых обсуждают актуальные вопросы. Даже не верится, что он родился в непростое время, в период Второй мировой войны.
Родился под свист пуль
– Да, я ребенок военного времени, родился 22 февраля 1945 года в Курземе. В семье было пятеро детей, я был самым младшим. И мама, рассказывая о том времени, часто вспоминала, что когда рожала меня в больнице, отчетливо слышала свист снарядов, которые пролетали то в одну, то в другую сторону над больницей…
Черный хлеб вкуснее конфеты
– Семьям, особенно таким многодетным, как ваша, наверное, было очень тяжело?
– Да, время тогда было голодное, непростое. Тем более, что мама нас, пятерых детей, растила одна. Это было тяжело, поэтому корочка черного хлеба для нас тогда была вкуснее конфеты. Это я помню очень отчетливо, потому что мы, как и все остальные, получали 200 граммов хлеба на душу. Не важно – взрослый или ребенок. Для нас единственным послаблением было то, что эти 200 граммов можно было получать без очереди, поскольку мама была матерью-героиней.
Граната в металлоломе
– Детские игры послевоенные, конечно, отличались от нынешних, мирных.
– Бывали всякие, в том числе и трагические истории. Тогда в школах активно собирали металлолом, и вот, помню, однажды школьники принесли сдавать в металлолом противотанковую гранату, причем на полном боевом взводе! К счастью, она не взорвалась: саперы приехали – забрали. В тот раз ничего не случилось и никто не пострадал, если не считать, что у директора чуть не случился инфаркт. Но могло закончиться и хуже.
А еще мы играли, например, в шахматы. Только у нас ведь денег не было, мы не могли купить шахматы. Так что мастерили сами – просто брали картонку, рисовали на ней квадратики, а фигурами были какие-то шурупчики, коробочки – все, что оказывалось под рукой. Заранее договаривались, где ферзь, где ладья. И ничего, справлялись. Кстати, я был самым младшим из этих игроков, но играл неплохо. Только вот у старших выигрывать было опасно: могли рассердиться и наподдать малому. Меня спасало то, что старший брат и сестры меня всегда защищали, так что мне не доставалось, даже когда выигрывал.
Не полетать, так хоть собрать
– А какие еще самые яркие воспоминания у вас остались о жизни в послевоенном Салдусе?
– Мечта заветная у меня была – летать. Помню, голубое небо, летали самолеты. А я лежал на травке и думал: вот вырасту и стану летчиком.
– Не случилось?
– Нет, та моя детская мечта так и не сбылась. Но я пробовал самолетики мастерить – делал их из бумаги и управлял ими сам. Но это были не модели, а скорее, оригами.
Вместо летчика в слесари
– А как вы оказались на цементном заводе в Броцены?
– Временно устроился работать слесарем, а затем поехал поступать в военное училище. Военное училище было на Северном Кавказе, в Орджоникидзе. Нам, курсантам, тогда приходилось принимать участие в ликвидации беспорядков на Кавказе, а они были довольно серьезными. Например, как-то звонят и говорят: кончается декада дружбы народов.
– И что это значит?
– А то, что возле чеченского театра собрались 200 чеченцев и 200 ингушей и друг друга бьют не на шутку. Надо же кому-то их разнимать! И вот, нас отправляли.
– Обо всех этих мероприятиях тогда публично не сообщали?
– Открыто нет. Это было под грифом секретности. Там в новостях ничего такого не показывали, да и какая это новость – просто массовая драка. А вот позднее, когда нас посылали разнимать банды конокрадов, которые переходили через горные перевалы и угоняли лошадиные табуны, случались и убийства…
Эти бандиты были до зубов вооружены пулеметами, автоматами и винтовками. С ними пришлось повоевать. Тогда и пули у лица свистели, было дело.
Казбек не забуду никогда!
– Тот, кто хоть раз побывал в горах, обычно не в силах их забыть. У вас тоже случилась такая любовь с первого взгляда?
– Да, горы я не забуду никогда. Кавказские горы – такая красота, о которой можно писать и писать бесконечно.
Бил нагайкой рабов
– Вы ведь и в кино успели сняться?
– История давнишняя. Это было еще во время учебы в военном училище на Кавказе. Тот фильм назывался «Возвращение Косты», а Коста – национальный осетинский герой. Съемки велись на Кавказе.
– И кого же вы там сыграли?
– Я играл бельгийского надзирателя, бил нагайкой рабов. Действие происходило на каменоломне.
– Интересный опыт!
– Мои сокурсники во время съемок кричали: «Андрис, не бей так сильно!» А режиссер, наоборот: «Бей сильнее – это же крупным планом идет!» Из этого я понял, что получилось хорошо.
Товарищ лейтенант
– Обычно военных разбрасывало по стране, в самые дальние уголки. Как вам удалось вернуться после училища в Ригу?
– Все очень просто. Я закончил училище с отличием, а значит, имел право выбора, где дальше служить. И выбрал родной город – Ригу, стал служить командиром взвода в военной части. Фактически у меня был взвод солдат, и их приходилось каждый день обучать. Было это не так просто. Были и такие новобранцы, которые за два года службы научились только рапортовать: «Товарищ лейтенант, рядовой Багиров пост сдал», но были и очень образованные люди.
– А почему вы вообще решили стать военным?
– Очень просто: не хотел три года терять и сразу поступил в училище. Тогда ведь в армии три года служили.
–И не пожалели о том своем решении?
– Ну, я ведь недолго прослужил в армии, почти сразу же по возвращении в Латвию уволился в запас, после чего поступил на работу в МВД. Так всю жизнь в полиции и органах внутренних дел проработал, и уже из МВД ушел на пенсию по выслуге лет.
Сделать мир справедливым
– С чего же началась ваша карьера в милиции и МВД? Это было спонтанным или продуманным решением?
– Это точно не было случайностью. Еще в детстве мечту стать летчиком сменила другая – податься в милиционеры. Почему? Да потому, что даже в детстве видел вокруг много несправедливости. Я думал, вот вырасту, пойду работать в милицию и сделаю этот мир лучше.
– Прекрасная цель. Получилось хотя бы немножко изменить мир?
– Да.
– А с чего вы начали?
– Первым моим местом работы в органах стал Отдел по борьбе с хищениями социалистической собственности (ОБХСС). Мы раскрывали так называемые экономические преступления.
Мошенники были во все времена. А какие тогда хищения раскрывали на заводах!
Помню, в 1970-е на улице Элизабетес, тогда она называлась Кирова, был автомагазин. И возле него все время крутились барыги – человек тридцать крупных спекулянтов запчастями. Мы плотно два месяца поработали и поймали одного из них с поличным. Думаете, после этого их осталось двадцать девять? Нет, на смену одному посаженному пришли сразу двое, и стало их на одного больше, чем раньше – тридцать один. Свято место пусто не бывает.
Поступали угрозы
– Вам не поступали угрозы от тех, кто нарушает закон и кому вы перекрыли кислород своей работой?
– Постоянно.
– И не боялись? Носили при себе личное оружие?
– Носил. Нет таких людей, которым совсем неведом страх. Если человек ничего не боится, значит, с ним что-то не в порядке. Вопрос лишь в том, как научиться преодолевать эту боязнь.
– Можете припомнить громкие операции по поимке преступников, в которых вы участвовали лично?
– Я не считаю себя выдающимся человеком. Я просто выполнял свою работу и старался делать ее добросовестно.
– И все-таки именно вы – скромный кавалер почетной государственной награды Золотой Знак почета ордена Трех звезд. А еще работали в Службе правительственной охраны.
– В то время я был помощником премьер-министра в вопросах безопасности и иностранных дел, так что сам создал Службу правительственной охраны и сам же ее возглавил. Я пока не готов говорить об этом. Единственное, могу сказать, что мы каждый день ходили под прицелом.
Например, мою семью пытались похитить – жену и малолетних детей.
Еще разные другие фокусы были, и некоторых преступников, слава богу, ловили именно в тот момент, когда они уже целились прямо в наши окна из огнестрельного оружия. Такое тогда уже не удивляло, я спал с автоматом под подушкой.
У меня был такой красивый портфель из свиной кожи, мне его подарили. В нем у меня лежал складной автомат Калашникова и часть магазинов.
Спасение Маэстро от поклонницы
– Слышали, что были в вашей службе и курьезные случаи. Расскажите, чем закончилось нашумевшее дело по задержанию одной из поклонниц Раймонда Паулса, которая жаждала встречи с ним и настойчиво его преследовала?
– Была одна девица, которая писала стихи. Она во что бы то ни стало хотела заставить маэстро написать музыку на ее стихи, приехала для этого аж из российского Мурманска. Все бы ничего, но уж слишком она была настойчивой – стала преследовать Паулса, требовать, даже угрожать. Дошло до того, что кидалась на его машину. Откуда мы могли знать, что у этой дамочки на уме? Не реагировать было нельзя: что у нас, много лишних Раймондов Паулсов? Пробили девушку по базе, оказалось, она еще и стрелок. И притом не просто стрелок, а чемпион по стрельбе.
– И что вы сделали? Ее арестовали?
– Да нет, просто показали психиатрам. Они сказали, что ее надо лечить успокоительными. То есть она не шизофреник и не сумасшедшая, просто одержима своей идеей создать совместно с Паулсом песню на ее стихи. В итоге ее посадили в поезд и отправили обратно домой в Россию. Но на этом приключения не закончились: она сбежала из этого поезда, пришлось ее ловить и снова в него сажать. Это было ужасно муторно, но никакого серьезного вреда не причинило. Разве что «Волгу» Паулса слегка поцарапала.
Ушел в стихи и прозу
– Чем занялись на заслуженном отдыхе? Что заменило вам напряженную работу?
– Увлекся творчеством – занялся поэзией, прозой: уже написал и выпустил пару книг и продолжаю заниматься этим с большим удовольствием. Одна книга называется «Полковник пишет себе сам» – это сборник стихов.
Писать мне нравится и до сих пор продолжаю это делать. Особенно радует, что сегодня можно даже не публиковаться, а читать свои произведения напрямую слушателю. У меня уже было несколько захватывающих встреч с Клубом сениоров – я им прочел свои стихи, читал и прозу, поговорили за жизнь. Общались, обсуждали, спорили. Очень интересный опыт.
Пожинаем плоды закрытия полицейской академии
– Как вы оцениваете нынешние темпы раскрытия преступлений?
– Полицейские стараются, но качество этой работы по раскрытию можно было улучшить в разы. Многие другие дела у нас шли бы гораздо лучше, если бы эти специалисты были еще более высокого уровня. Работала же в Латвии полицейская академия, но ее закрыли.
– Зачем ее нужно было трогать?
– Один преподаватель какого-то высшего учебного заведения в Санкт-Петербурге сказал:
«Все шпионы вместе не могли бы нанести такого урона Латвии, как тогдашний министр внутренних дел, когда закрыл Академию полиции». Совершенно согласен!
– Говорят, три миллиона латов на этом сэкономили.
– Но проиграли гораздо больше! С закрытием академии мы потеряли очень много, в стране больше не готовят специалистов такого уровня. Чтобы восстановить утраченное, даже не знаю, сколько миллионов теперь придется вложить.
Работа на износ
– Что бы вы посоветовали своим коллегам из полиции, исходя из своего опыта, для лучшего раскрытия преступлений?
– Просто надо работать. В наше время тоже были те, кто работал, и те, кто просто делал вид. Таких людей нужно увольнять.
Важно видеть толк от своей работы, а не только стремиться работать от звонка до звонка. Мы ведь работали сутками, и я что-то не помню, чтобы в отпуск уходил. Если и выходил, то через неделю меня отзывали.
Это, конечно, ненормально, но таким было отношение к работе. Никаких дежурств и смен, как сейчас. Но есть и минус: если ты работаешь за идею, то ты неизбежно при такой нагрузке обкрадываешь свою семью. Жили мы дружно, но, признаю, я обделял свою семью вниманием, потому что работать приходилось намного больше нормы. А ведь у меня трое детей – два сына и дочь.
Ничего менять бы не стал
– Начни вы все заново, что изменили бы?
– Каждый из нас, может быть, и хотел бы что-то в прошлом изменить, но мы ведь не знаем, какие последствия бы это повлекло. Может быть, все потом гораздо хуже было бы. Пусть все идет как идет.
– Ну а в жизни страны вы что-то хотели бы изменить?
– Чтобы все изменилось к лучшему, все общество должно развиваться. Сейчас верхи являются отражением низов, это своего рода зеркало. Для начала стоило бы общий уровень населения поднять, тогда и наверху дела лучше пойдут.
– То есть вкладываться в образование?
– В первую очередь, конечно, образование – с него все начинается.
ИИ может выйти из-под контроля?
– Как вы относитесь к искусственному интеллекту (ИИ)?
– Очень увлекся им, всерьез изучаю. И полагаю, что со временем человек срастется с искусственным интеллектом. Это уже будут совсем другого типа люди. То есть в их мозг просто будет вшиваться этот ИИ, что позволит в разы увеличить производительность труда. Но, конечно, вошьют его не каждому, а лишь тем, кто пожелает. В результате 5% людей будут двигать общество вперед, а остальные, 90–95%, будут лежать на диване, получать пособия и жить в виртуальном мире.
– Чем это чревато?
– Все будет очень дешево, почти бесплатно – продукты, ресурсы, одежда, какие-то вещи.
– И когда это все будет, по вашим прогнозам?
– Очень скоро.
– Если все будет так дешево, даже бесплатно, на чем же тогда заработают свои миллионы те, кто привык это делать сегодня?
– Продуктивность или производительность труда растет огромными темпами и продолжит расти. И тогда, когда человек научится делать сливочное масло из камня или из других атомов и молекул, просто так, тогда и это все будет.
– Тогда и коровы будут не нужны уже.
– Может, они останутся, но не для производства молока, а для развлечения или для красоты? Мы же в зоопарках содержим очень много животных, смотрим на них и любуемся…
Советчик и консультант
– А что лично вам дает искусственный интеллект?
– Вот, например, пошел я в поликлинику, сдал анализы, получил результаты и сразу отправил их ИИ, и он мне потом по каждой позиции выдает расклад и говорит, что нужно делать, чтобы эти показатели улучшить.
– И вы доверяете ему? А вдруг ошибется?
– Доверяю, но проверяю. Или пошел я, например, в кафе. Мне приносят меню, но ведь я не знаю состав всех этих блюд? И тогда фотографирую меню и прежде всего отправляю в ChatGPT. Спрашиваю, что мне из всего этого заказать? Он моментально реагирует: «С учетом вашего состояния здоровья я бы посоветовал то или это».
– А откуда он знает ваше состояние здоровья? Ах, да, он же перед этим анализы смотрел.
– Конечно! Я не скрываю от ИИ состояние здоровья, ведь как иначе он мне посоветует лучшее? И вот так он у меня на службе день и ночь. Ну это же здорово, согласитесь.
Светлана ГИНТЕР
