Блошиный рынок в Адажи работает уже более десяти лет, время встречи – каждая суббота, пока стоит летняя погода. Барахолка похожа на пещеру Аладдина: тоже открывает свои секреты только тем, кто потрудился и доехал досюда, преодолев все преграды. Работает рынок примерно с 9.00 до 14.00. Мы решили проверить, стоит ли на него ехать.
На блошиный рынок можно доехать на собственном автомобиле, а можно – на общественном автобусе из Риги (по направлению в Царникаву, остановка «Стрелниеки»).
Первое, что видит человек, это огромная стоянка на сотню машин. Кто-то из покупателей приезжает, кто-то уезжает, с местами бывает трудно.
Пройдя через пролесок, дающий приятную тень на солнцепеке, врываешься на базар. И тут тебя враз окружают разные старые вещи и хором напоминают о прошедших временах.
Ностальгия – один из самых востребованных товаров на блошиных рынках. Кто вспоминает детство, кто прошедшую любовь, кто потерянного близкого человека.
Вещи, безделушки, посуда и старые игрушки – все готово приблизить моменты былого счастья. А еще на барахолке можно прикоснуться к чужой красивой судьбе и стать ее частью.
Купить нельзя отказаться
– В этом месяце платишь за квартиру ты! – женщина средних лет сердито выговаривает в телефон. – Ты понимаешь, что я умру, если снова потеряю этот комплект? Я ничего не хочу слышать! Я знаю, что 120 евро – это дорого! Я знаю, что можно найти дешевле! Но три года назад я тебя послушала и ничего не нашла, только по отдельным чашкам, а мне нужно целиком, как в детстве, пока мама была жива! Сколько мне самой осталось?! В общем, я его беру, я тебя предупредила!
Речь идет о сервизе «Сигулда» Рижского фарфорового завода. На самом деле 120 евро – это и недорого, но и недешево. Так, обычная цена за полный комплект, то есть чайник, сахарницу, сливочник и шесть кофейных трио. Дорого – это когда 190 евро за все. Дешево – это за все 90 евро.
А самое дешевое – покупать сервиз по одному предмету по евро-три за каждый и так постепенно собрать полный набор. Откуда я знаю? Сам собираю. Только я ищу «Сигулду» с розочками, самую популярную. А даме понадобился сервиз с жасмином.
Сегодня как-то бедновато на фарфор рижского завода. Возможно, все перекупщики рванули на Бикерниекскую трассу, где в этот день проходит ежегодный слет любителей антиквариата. Но на следующей неделе они вернутся в Адажи, потому что здесь рынок каждую субботу. Те, что остались, о ярмарках-конкурентах отзываются с недоумением.
– Здесь место стоит 20 евро, а на барахолке в Риге у Красных амбаров – 60, да еще и заехать с автобусом можешь только до начала.
Разгрузился и увози его на стоянку, а у меня в автобусе еще лежит разное, если это купят, то я еще чего выложу! – голубые глаза Ванды из Бремена перекликаются с цветом синих фужеров немецкого хрусталя, выставленного на прилавок. – Родилась-то я тут, а живу нынче в Германии. Там тоже блошиных рынков много, только цены пониже. Есть резон там закупить осколков былого, в Латвию привезти продать.
Роман Ванды с фарфором и хрусталем начался 20 лет назад с тарелки художницы Урсулы Брандт. Такая большая, 26 сантиметров, на стену вешать. Потом тарелок этих дома оказалась целая стопка, гораздо больше, чем места на стене. Захотелось избавиться от лишнего, и пошло-поехало.
Сейчас у Ванды период хрусталя. Нахтманн, Шпигелау, Лаузитцер Кристалл, – за каждой маркой своя история. И в Германии она все еще продолжается.
– Нынешний хрусталь – совсем не то, – делится впечатлениями Ванда. – Он настолько экологичен, что уже сильно проигрывает в блеске старой посуде. Раньше в хрусталь при плавке добавляли 24% свинца, а сейчас еле-еле 18%, и хорошо, если это не барий. Совсем другой блеск. А вот этот смотрите, как блестит! В нем 30% свинца, сейчас уже так не делают...
Бокалы, вазы и графины стройными рядами сияют на солнцепеке и манят забытыми историями. Но искать здесь выгодной сделки не выйдет, цена вполне себе рыночная.
Конечно же, большинство торговцев на этом рынке – перекупщики. Если считать деньги и охотиться за сокровищами, приезжать нужно пораньше, пока все не распродали те, кто избавляется от дачного хлама и совершенно не разбирается в том, что продает.
Кому продать, а кому распродать
Рынок редкостей Адажи давно известен среди коллекционеров, как «грибное место». Все потому, что здесь очень недорогие места для торговли. Стандартное место 6 метров стоит всего 10 евро. А небогатым пенсионерам и жителям Царникавы и Адажи половинная скидка.
– Для многих пенсионеров такая торговля – это своего рода социализация, – рассказывает хозяйка рынка Рената Слиеде. – Есть у меня такие торговцы. Приедут, разложат «гаражные богатства» вроде старых топоров с мотыгами, да неработающие телефоны, с людьми поговорят. Продажа у них идет туго, хорошо, если место отобьют. Но зато день в компании интересных людей провел.
Для хорошего рынка важны не только коллекционеры и перекупщики, но и те, кому надо почистить шкафы. Рената старается не отпугивать таких клиентов, а наоборот привлекать. Особо пугливым дает возможность сначала попробовать поторговать, а потом уже заплатить за место, если торговля пойдет. Сюда приезжают для торговли и те, кто уезжают за границу и распродают все то, что в рюкзак не войдет, и наследники бабушкиных квартир, и даже дети (под присмотром родителей), расстающиеся со старыми игрушками.
– В прошлый раз с сыном приезжала, так он свои старые комплекты Lego продавал и прочие танчики, – рассказывает Татьяна Фролова, чистящая дачу от бабушкиного наследства. – На 110 евро наторговали, он был очень доволен. Тут не только на мороженое, тут и на новые игрушки хватило!
Татьяна здесь не первый раз, торгует уверенно. Мое внимание привлекает кофейный сервиз рижского фарфорового завода «Марианна». Форма узнаваемая, также хит продаж, а вот раскраска не типичная, розовая. Для получения такого цвета в краску добавляли марганец и кобальт.
– У меня этот сервиз только зря стоял, – делится Татьяна. – Я кофе пью из чайных кружек, иначе мне не хватает, муж тем более эти «наперстки» не ценит. Стоит себе сервиз на полке для гостей, но те тоже кофе пить из чайных чашек норовят. Ну и для чего он место занимает? А для кого-то может будет то, что надо!
Как рассказала «мама» рынка Рената Слиеде, новички этого рынка часто спрашивают ее, какую цену ставить на вещи? И для всех рецепт один: хотите быстро избавиться – просите сколько не жалко, хотите нормальную цену – погуляйте по рынку, спросите цену на аналогичный товар. Но только тогда и рассчитывайте, что приезжать будете много раз. Как говорится, милости просим в сообщество продавцов и в кассу аренду места оплачивать.
Безмятежный взгляд пластмассовых лиц
Владлен и Светлана Миничи – реставраторы, привезли целую машину английских кукол. Это только небольшая часть постоянно обновляемой коллекции. Цены рыночные, то есть ниже магазинных, но и не «дачные». Большая часть кукол по 20 евро, самая красивая, в подвенечном платье – 50.
– В Англии несколько известных фабрик до сих пор делают куклы, – рассказывает Светлана. – Там на блошиных рынках это такой же привычный товар, как у нас чашки Рижского фарфорового завода. Их много, цены на них значительно ниже, чем в Латвии. Есть смысл покупать там и продавать здесь. У меня мама и сестра коллекционеры, для них каждая из кукол несет какую-то свою историю. Мне они в основном «золушек» отдают, у кого платье порвалось, у кого личико замаралось.
Мы с мужем делаем из замарашек принцесс и продаем тут. Помогаем красавицам обрести новый дом, конечно, с прибылью для себя.
Если видим симпатию между куклой и покупателем, цену скидываем. Вот, например, в прошлый раз дама приходила. Запала ей наша кукла в душу. И в руках ее покрутила, и цену спросила, поохала. И ушла, и снова пришла. И так несколько раз. Перед закрытием приходит, говорит, нет у меня тех денег, что вы просите, но кукла ваша ко мне домой хочет, очень просится. Дайте, пожалуйста, за нее самую низкую цену, сколько можете. Ну мы ей с 80 до 60 скинули. А она и говорит – мол, нет у меня 60, только 50. Или отдайте за такую цену, либо сами передайте кукле, что она не сможет ко мне поехать. Пришлось отдать такой творческой покупательнице. Не стоять же на пути любви?
Вспомнить «Сашу»
Смуглую пару Эдмунда и Анету, торгующих европейским антиквариатом, сначала воспринимаешь как приезжих, в Европе много смуглых новограждан. И только потом, слыша чистую латышскую речь, понимаешь – наши, цыгане.
Так и есть, оба родились тут, уехали за длинным фунтом в Британию, а теперь, приезжая домой, оправдывают поездку антиквариатом, купленным на английских барахолках. Тут и фарфоровые солдатики французских войск, и яйца «фаберже», и элегантные трости с ручками в виде голов зверей и многое другое. Здесь же наш фотограф покупает ониксовые держатели для книг в виде лошадиных голов – по 10 евро за пару. Мгновенный поиск в Интернете помогает определить выгоду – на Ebay похожие держатели уходят по 40 евро за штуку. А вы говорите, нельзя выгодно купить у перекупщиков!
Напротив торгуют запахами детства. Среди прочего барахла стоят пузырьки с духами и одеколонами советского времени, цена 1 евро. Многие флаконы полны лишь наполовину, но какое это имеет значение для тех, для кого важен запах ушедших времен?
Пока я вспоминаю аромат фиалкового одеколона, которым в моем детстве отпугивали комаров, к прилавку подходит пожилая дама и задумчиво перебирает старые флаконы.
– Это «Саша»? – спрашивает дама, пуская слезу. – Одеколон этот «Саша»? У меня, когда муж умер, я его вещи не трогала, приходила иногда в ванную, нюхала его одеколон. А тут дочь взяла и все старое выкинула. А для меня это возможность своего Сашу вспомнить.
Музыка нас связала
Точку Юрия Лапинского слышно издалека. Подходя к колонкам, поражаешься чистоте звука старых динамиков. Динамики присоединены к еще более древнему усилку, и через него к потертому дисковому плейеру.
Техника почтения не вызывает, а вот звук – да. Сам Юрий, стоящий в наушниках, почему-то напоминает морского волка северных морей – суровый взгляд бледно-голубых глаз как будто видит за горизонтом нечто важное, скрытое от близоруких покупателей.
– Вы просто погуглите, кто я такой, мне ничего и рассказывать не придется, – улыбается Юрий.
Я послушно лезу в Интернет и действительно вижу множество ссылок и на русском, и на латышском языках. Юрий известен как акустик, добивающийся в записях популярных групп чистоты звука и старательно сохраняющий все стереоэффекты.
Радиоинженер завода Попова, он распространял записи западных групп еще в советское время, за что после доноса имел четыре штрафа, конфискацию имущества и исправительные работы в течение двух лет. Его называли королем аудиозаписи и убийцей концертных залов.
В 1960–1970-е годы, в условиях железного занавеса, Юрий наладил пересылку в Латвию пластинок модных западных групп и выпускал записи через одну-две недели после выхода их на рынок там. Уже в 60-е для привлечения денег на аппаратуру он организовал «пирамиду», в которой за определенный взнос человек мог получить несколько высококлассных записей. В этой сети было около 200 человек из 200 городов Советского Союза. В том числе и работники партноменклатуры. В латвийское время Юрий работал на радио.
– Сколько же стоят ваши записи сегодня? – спрашиваю у живой легенды.
– Распространяю их на пожертвования, – по-доброму ухмыляется музыкальный пират. – Сколько не жалко на хорошую профессиональную запись. Солидные люди, понимая, какие у меня стандарты качества, дают 20 евро. Большинство, вздыхая, расстаются с десяткой. Скаредные «дачники» дают пятерку и уверены, что переплатили. Конечно, запись такого качества аккурат около 20 евро и стоит. А сделать ее во много раз дороже. Но я всю жизнь распространял музыку. Не останавливаться же мне сейчас?
Музейный экспонат
А вот и самый дорогой товар этой ярмарки – роскошный умывальный комплект кузнецовской фабрики из пяти предметов, сделанный специально для Зенгбушей – семейства, имевшего поместье на месте рижского района Плявниеки. Среди них и бургомистр города, и несколько поколений генералов, и фабрикант- коллекционер, почивший в 1924 году. Дорогая вещь, сделанная на заказ в XIX веке, с солидной историей, в которой сначала роскошь и слава, а потом мутные истории экспроприации и перепродажи.
Вполне вероятно, что эти вещи экспроприировали трижды или четырежды, при каждой смене власти. И вот эта музейная редкость всплывает на рынке, по смешной для ценителей цене, и совершенно недоступной для рядовых покупателей.
Цена комплекта вместе с французским умывальным столом и зеркалом эпохи югенда 850 евро. Почему-то мне кажется, что и на этот товар довольно скоро найдется покупатель-знаток.
Картинка с выставки
– Сколько стоит триммер?
– 90 евро, – усталый торговец, разложивший инструменты, торговаться не намерен.
– А если забрать? – пара восточных мужчин с трудом подбирают слова на русском.
– А если забрать, то я тебя пристрелю, – раздраженно отвечает продавец.
– Я имею в виду скидка, – вскидывает руки покупатель.
– Какие тут скидки? Иди в магазин, бери за 160!
– Но там же гарантия...
– Ну и бери там, если нравится! У меня тоже гарантия! У меня тут официальный магазин, как и любой латвийский магазин, даю двухлетнюю гарантию.
– А как тебя потом искать? – недоверчиво щурится покупатель.
– Вот, на машине мой адрес и реквизиты, – заученно и раздраженно повторяет продавец. – Если надо, визитку дам.
– А проверить триммер можно?
– Конечно, можно! – с удовольствием издевается продавец. – Вот сейчас едешь в строительный магазин, покупаешь там бензин со смазкой, возвращаешься, платишь мне предоплату, потому что, если техника заведется, а ты не возьмешь, то она уже будет не новая, а б/у, и можешь проверять. Она заведется, обещаю. Но скидки – не дам!
– А почему злой такой?
– А потому, что уже собираться пора, до дому еще 150 километров пилить, а ничего не купили еще, – буркает продавец. – День в пролете.
Гирт Калейс продает все за бесценок. Тут и шпателя по 15 центов за штуку (цена в магазине полтора-два евро), и яблочный итальянский уксус по 80 центов, и рыболовные снасти с 50%-ной скидкой. В общем, совершенно невообразимые сочетания, по бросовой цене.
– Я в магазинах-банкротах скупаю ходовой товар и потом продаю потихоньку, – признается Гирт. – Товару много, цена небольшая, если очень надо, могу и бесплатно отдать.
Пытаюсь поторговаться с торговцем за шпатели. Цена копеечная, поторговаться не для прибыли, для удовольствия. Он смотрит на меня как на идиота и предлагает забрать шпатель бесплатно, но больше здесь не показываться. Приходится отдать деньги копейка в копейку. Все-таки поторговаться в Латвии для удовольствия – задача трудная. Цену тебе уступить могут, но только из жалости.
У Арманда Лиепиньша, разложившего рядом косы, топоры и пилы, сегодня тоже в торговле день не лучший. Но он к этому относится очень спокойно.
– Раньше я на ежедневной барахолке в Риге работал, – рассказывает Арманд. – Но теперь уже давно на обыкновенной работе работаю, а здесь – хобби выходного дня. Распродаю остатки прежней жизни. Это же как клуб по интересам. Здесь люди встречаются, разговаривают, а деньги – это вторично.
Арсений МАТВЕЕВ
